«Сценарий «Гофманиана» был написан Тарковским за два летних месяца 1975 года. Написан для студии «Таллинфильм», где поставлен не был и поставлен быть не мог. Никем и никогда, кроме самого автора. До конца дней мучало Андрея Арсеньевича желание вернуться к сценарию и снять, наконец, «Гофманиану». Для сценария о Гофмане был использован единственный у нас трехтомник (Э. Т. А. Гофман. Соч. в 3-х томах); «Дневники» и монография Клауса Гюнцеля «Эрнст-Теодор-Амадей Гофман». Это значит, что Гофман был уже хорошо знаем и близок. Тарковский так объясняет актуальность для себя этой темы: «С Гофманом я нахожусь в странных отношениях. Я давно хочу сказать, что я вообще думаю о романтизме». Духовная жизнь культуры непрерывна. Непрерываемость ее поддерживается в том числе и тем, что Ахматова называла «на воздушных путях голов переклички». На диалогах и спорах с двойниками-единомышленниками. Так через свою драматургию «переговаривался» Шекспир со своими современниками и предшественниками. Так спорил, переговаривался со всем миром наш современник Пабло Пикассо. Для возвышенного ума и большого таланта это естественно. «А может быть, поэзия – сама – одна великолепная цитата».Близость к Гофману состоялась в мыслях и сценарии о нем – как в зеркале», так и в «зазеркалье». Мир Гофмана, дрожащий на грани «сна» и «яви», по ту и по эту сторону быта-небытия, имеющий «реальность в невидимом», был особенно близок сознанию Тарковского. Разве сон не такая же реальность, как и явь? – спрашивает у Гофмана одна из героинь сценария. Гофмана мы воспринимаем в сценарии как бы в двойной экспозиции: он – герой сценария, писатель, художник, композитор XVIII века – и через Андрея Тарковского, чьим двойником он несомненно является». («Киноведческие записки», №14, 1997)